Стих: Эдуард Асадов -
Последний концерт

Памяти Олега Кагана

Скрипач угасал. У постели его
Сошлась профессура. По хмурым лицам
Понятно было даже сестрицам,
Что сделать нельзя уже ничего.

И старший, почти на весь мир светило,
Вздохнул, огорченно пожав плечом:
– Как жаль, что с прекраснейшим скрипачом
Судьба так безжалостно поступила...

Ну что здесь наука придумать может?
Увы, к сожаленью, хирург не маг!
И скальпель вновь уже не поможет,
А все остальное уже пустяк!..

Ушли, разговаривая сурово.
И вряд ли хоть кто-нибудь догадался,
Как в тихой палате взгляд у больного
Железной решимостью наливался.

Потом, на обходе, вопрос упрямо:
– Профессор, прошу... только твердо и прямо:
Сколько недель у меня еще есть? –
И честный ответ: – Я не Бог, не гений...
Но если жить тихо и без волнений,
То месяцев пять, а быть может, шесть...

– А если... А если все же волненье?
И даже предельное напряженье?
Тогда усложняется разговор?
– А если волненье? Тогда простите...
И тут ни с кого уже не взыщите... –
И вышел, нахмурившись, в коридор.

Что в мире артисту важней всего?
Нет, время не значит тут ничего,
Ведь жизнь – это труд, впрессованный в чувства!
А если точнее еще сказать,
То все, что имеешь, не жаль отдать
За миг, за редчайший накал искусства!

Гудит в напряженье громадный зал
Уж свет исступленно гореть устал:
Бинокли, цветы, пестрота нарядов...
Зал переполнен, он дышит... ждет:
Когда, наконец, маэстро шагнет
Сюда, под скрещение сотен взглядов?!

И вот, словно вдруг одолев предел,
Он даже не вышел, а пролетел,
Встал у рояля, прямой и гибкий,
Весь – светлых и радостных чувств исток,
В приветственном жесте вскинул смычок,
Бросая в бушующий зал улыбки.

И тут же вдоль кресел пополз змеею
Шепот: – Да он же здоров, как Бог!
А нам говорили, маэстро плох...
Ну вот ведь как лгут болтуны порою!..

Скажите мне: сколько бывает рук
В час вдохновенья у музыканта,
В главный, сияющий миг таланта?
Две? Двадцать две? Или двести вдруг?!

И кто догадается, сколько воли
Обязан собрать человек в кулак,
Чтоб, выпив все средства от дикой боли,
Стоять и сиять, точно вешний стяг!

Да что там стоять?! Не стоять, а взвиться
Над залом, людьми, над самим собой,
Всей страстью искусства и всей душой
Рассыпаться, сгинуть и вновь родиться!

Швырнул виртуоз огневой каскад
Из муки, восторгов и бури счастья.
И был он сейчас здесь верховной властью
И каждому сущему друг и брат!

Звездам берлинским впору упасть
Нынче к ногам скрипача России!
А слезы в глазах – это только часть
Чувств, затопивших сердца людские!

Назавтра – газеты! Тучи газет:
«Маэстро, исполненный вдохновенья!»,
«Огромный успех! Артистизм, горенье!»,
«Удач ему новых на сотни лет!»

Но много ли пресса о жизни ведала?
Статьи чуть не плавились от похвал!
Да только маэстро их не читал,
Его на рассвете уж больше не было...

1993

Другие стихи автора:

  • Последний тост
    Ему постоянно с ней не везло: На отдыхе, в спорах, в любой работе Она, очевидно, ему назло...

  • После дождя
    Дождь весь день хлестал, бесился Над опушкой, над полями. К ночи вдруг устал, смирился, Ми...