Стих: Гавриил Державин - На победы в Италии
Ударь во сребряный, священный,
Далеко-звонкий, Валка! щит:
Да гром твой, эхом повторенный,
В жилище бардов восшумит. —
Встают. — Сто арф звучат струнами;
Пред ними сто дубов горят*;
От чаши круговой зарями
Седые чела в тме блестят.
Но кто там, белых волн туманом
Покрыт по персям, по плечам,
В стальном доспехе светит рдяном,
Подобно синя моря льдам?
Кто, на копье склонясь главою,
Событье слушает времен? —
Не тот ли, древле что войною
Потряс парижских твердость стен**?
Так; он пленяется певцами,
Поющими его дела,
Смотря, как блещет битв лучами
Сквозь тму времен его хвала.
Так, он! — Се Рюрик торжествует
В Валкале звук своих побед***
И перстом долу показует
На Росса, что по нем идет.
«Се мой», гласит он, «воевода,
Воспитанный в огнях, во льдах****,
Вождь бурь полночного народа,
Девятый вал в морских волнах*****,
Звезда, прешедша мира тропы*** ***, —
Которой след огня черты, —
Меч Павлов, щит царей Европы,
Князь славы!» — Се, Суворов, ты!
Се ты, веков явленье чуда !
Сбылось пророчество, сбылось!
Луч, воссиявший из-под спуда,
Герой мой вновь свой лавр вознес!
Уже вступил он в славны следы,
Что древний витязь проложил;
Уж водит за собой победы
И лики сладкогласных лир.
1799
Приложение
Получив от Державина оттиск настоящей оды, Н. А. Львов отвечал ему и прозой и стихами, — смесью, которая тогда, и еще долго после того, была в моде. Этот ответ, так же как и самый оттиск, вызвавший его, отыскался в бумагах Львова и приводится нами здесь. Подшучивая над Державиным за его «норвежское богословие», он поражает и самого себя: за несколько лет перед тем (1793) была напечатана заимствованная им из Маллета «Песнь Гаральда Храброго».
Письмо Н. А. Львова К Г. Р. Державину
Никольское, 24 мая 1799.
Во первых благодарю тебя, мой добрый друг, за песенку, которую ты спел русскому Полкану; в ней полюбилась мне твоя мистика:
И девятый вал в морских волнах
И вождь воспитанный во льдах,
Затем, что наше дивно чудо,
Как выйдет из-под спуда,
Ушатами и шайкой льет
На свой огонь в Крещенье лед.
Вот беда только для меня твое норвежское богословие: не вижу я никакой причины к воскресению замерзших и нелепых богов Северного Океана.
Нелепые их рожи
На чучелу похожи;
Чухонский звук имян
В стихах так отвечает,
Как пьяный плошкой ударяет
В пивной пустой дощан.
Я право боюсь, друг мой, чтобы не сказали в парнасском сословии, куда ты украдкою из сената частенько ездил, что
В Петрополе явился
Парнасский еретик,
Который подрядился
Богов нелепых лик
Стихами воскресить своими
И те места наполнить ими,
Где были Аполлон, Орфей,
Фемида, Марс, Гермес, Морфей.
Как он бывало пел,
Так Грации плясали —
И Грации теперь в печали.
Он шайку Маймистов привел;
Под песни их хрипучи, жалки,
Под заунывный жалкий вой
Не Муз сопляшет строй, —
Кувыркаются Валки.
Бывало храбрых рай он раем называл,
Теперь он в рай нейдет, пусти его в Валкал.
Сохрани Господи, как первую букву новаго твоего рая нечисто выпишет переписчик: то типографщик с печатным пашпортом тотчас отправит первого нашего героя, вместо награждения за храбрые дела, в ссылку на Байкал. Побереги, братец, Христа ради,
И храбрые души
И нежные уши;
Я слова б не сказал,
Когда, сошедши с трона,
Эрот бы Лелю место дал
Иль Ладе строгая Юнона,
Затем, что били им челом
И доблесть пели наши деды,
А что нам нужды, чьим умом
Юродствовали Ланги, Шведы.
Глаза у меня так болят, что я не только сам писать, но и поправить писанного не могу: с утра до вечера учу мужиков из пыли строить палаты; а пыль и солнце весьма дурные окулисты. Что продиктовал, того у меня не осталось, а потому для справки прошу прислать мне копию, которую ямщик списать не позволяет.
P. S. Я не токмо не получал от тебя 500 экземпляров Росы; но ниже 5-и не отдавал Глазунову, с которым я не имел никакого дела; для удостоверения сего пошли ты сам спросить сих экземпляров от имени моего и сообщи, пожалуйста, ответ его. Глазунову давал книги Петр Лукич, так не ему ли ты отдал? сему верь.
Н. Львов.
Комментарий Я. Грота
Написано по получении первых известий об успехах Суворова в Италии: после перехода через Адду он 18/29 апреля торжественно вступил в Милан, а ода эта была готова уже 12 мая, как видно из рукописи с следующею отметкой: «Сия ода для напечатания от спб. ценсуры одобрена. 1799 года маия 12 дня. Михаил Туманский». Сохранился и оттиск тогдашнего отдельного издания оды с надписью поэта: «Другу моему Н. А. Львову». Вслед за тем ода эта была перепечатана в июньской книжке Новостей Голубкова, которые начали появляться в мае месяце того же года. В отдельном издании под стихами выставлено: Державин, но в журнале никакой подписи нет. Заглавие в Новостях такое: Ода на победы над Французами в Италии, одержанные фельдмаршалом графом Суворовым Рымникским 1799 года. В изд. 1808 г. см. ч. II, XXVI. Сверх того эта ода почти вся перепечатана в статье П. А. Плетнева: Финляндия в русской поэзии в нашем Альманахе в память двухсотлетнего юбилея Александровского университета, Гельсингфорс, 1842.
Как в первом отдельном издании оды, так и в Новостях помещено при ней следующее примечание: «Ода сия основана на древнем северных народов баснословии. Валка — небесная дева. Барды — певцы богов и героев. Валкал — рай храбрых. По истории известно, что Рюрик завоевал Нант, Бурдо, Тур, Лимузен, Орлеан и по Сене был под Парижем». Для поверки этого см. частные примечания к оде.
В I Томе было уже показано, что Державин в 1790-х годах познакомился с Оссианом и с скандинавской поэзией: влияние их обозначилось в одах На взятие Измаила и Варшавы, На кончину Ольги Павловны и особенно в Водопаде (см. там стр. 341, 636, 654 и 457). В настоящем стихотворении мы опять встречаемся с образами и именами, заимствованными из этих двух источников. Исполинские подвиги Суворова, так же как и величавая тень Потемкина, сами по себе вызывали такое обращение к миру древней северной поэзии; к тому присоединялось, может быть, еще и то выставляемое г. Галаховым (Ист. р. лит., т. I, стр. 520) обстоятельство, что Суворов любил читать Оссиана в посвященном ему переводе Кострова (Спб. 1792). Так как впрочем ни та, ни другая область северной поэзии не была для Державина предметом специального изучения, то нельзя удивляться, если в его заимствованиях оттуда оказывается некоторая неточность или смешение образов и сказаний. Между тем мы можем отчасти проследить самые источники, из которых он почерпал свои сведения по этой части. С одной стороны, его наставником в германской мифологии издавна был Клопшток, у которого встречаются и священные дубы и барды и Валгалла (оды: Wingolf; Herrmann und Thusnelde; die Barden); с другой стороны, у него были в руках Введение в историю датскую, Маллета (Спб. 1785, см. наш Том I, стр. 655) и Оссиан в переводе Кострова. В первой из этих книг (ч. I, стр. 74) он мог наприм. прочесть следующее: «Кроме сих двенадцати богинь находятся еще другие девицы в Валгалле, или раю героев: они должны им служить и называются Валкириями, и Один (бог войны) их также употребляет и к тому, чтобы избирать в сражениях тех, которые должны быть убиты, и дабы обратить победу на ту сторону, на которую ему за благо покажется. Двор богов обыкновенно бывает под великим дубом, и там-то они чинят правосудие». Далее: «Те токмо, коих кровь пролита была в сражениях, могли надеяться получить те удовольствия, какие им Один приготовлял в его дворце Валгалле». — Щиты «у отличенных воинов были ... иногда ... обложенные листоватым золотом или серебром» ... Они иногда употреблялись «для устрашения неприятеля, ударяя по оным».
В «Предисловии» к переводу Оссиана сказано между прочим: «Когда государь приуготовлялся к войне, то бард приходил в полночь в пиршественную залу; он возглашал песнь военную и трикратно призывал тени древних своих героев, чтоб они взирали на подвиги своих потомков; наконец, повесив царский щит на дерево, ударял в него повременно острием копия, продолжая песнь военную ... «Возвысить или повесить на древо щит значило обыкновенно то же, что начать войну» (стр. XXIX). У древних Шотландцев при всяких торжествах горел превеликий дубовый столп, называемый от них столпом пиршества» (XXXVII). Ниже увидим, что и сочинения Екатерины II служили Державину источником понятий о норманском мире.
Другие стихи автора:
На победы Екатерины II над Турками
Со ужасом дела вселенная внимает, Как падшу Грецию Минерва поднимает. Не может скрыться вр...На поднесение депутатами ея величеству титла Екатерины Великой
Хотя весь круг земной, чудясь, внимал той славе, Гремела что Петром победой при Полтаве; О...