Стих: Яков Полонский -
Что с ней?

1

Когда из пелен порывалась она,
  Молилась и жарко мечтала,
Растленная жизнь, зла и грязи полна,
  Ей раны свои обнажала.

И в лучшие дни, как цвела красота,
  Мечты ее вяли и вяли;
Ни ласковых слов не шептали уста,
  Ни детских молитв не шептали.

Пытливым огнем из-под темных ресниц
  Мерцая, в ней мысль загоралась.
В те дни много-много запретных страниц
  В бессонные ночи читалось...

Ее жажда правды томила до слез;
  На Западе бури шумели,
И к нам проникал за вопросом вопрос,
  Как ветер свистя в наши щели...

От этого вольного ветра спасти
  Нельзя лицемерной морали,
Когда люди свято велят нам блюсти
  Все то, что они попирали...

   2

И дух отрицанья ее посетил,—
  Он понял, какая в ней сила;
Он юную душу настолько пленил,
  Насколько душа та — изныла;

Науку, семью, государство, права,
  Религию, гений, искусство,
Все, все превратил он в пустые слова,
  Насилуя разум и чувство.

«Иди,— говорил он,— иди вслед за мной,
  И будет твой путь — путь свободный.
И скоро среди мастерских мы с тобой
  Сойдемся на тризне народной.

На каждой версте — будет общий дворец;
  За труд — будет плата любовью;
И — будет тогда отрицанью конец,
  Созреет — политое кровью».

И эти туманные речи она
  При нас горячо повторяла;
Ее слабый голос дрожал, как струна,
  В нем гордая вера звучала.

   3

А время все шло, шло — и много надежд,
  Им грубо задетых, сломалось;
Чадясь, погасали восторги невежд —
  И мысль на ветру колебалась.

Поблекло лицо ее — в темных глазах
  Мысль робким огнем чуть мелькала,
И уж не улыбка на бледных устах —
  Тень прежней улыбки блуждала.

Ее предреканьям послушный кружок
  Давно позабыл ее грезы;
У каждого путь свой — и свой уголок
  Нашелся для грез и для прозы.

И тот, кто взял дань с ее сердца, и тот
  Пошел уж другою дорогой,
Ей бросивши на руки много забот
  И грудь познакомив с тревогой...

И вот, чтоб друзей не осталось следа,
  Нужда в ее дверь постучалась.
И билась она — и искала труда —
  И где теперь? Что с нею сталось?

   4

Ушла ли на Запад она, в край чужой,
  Где жатва давно уж созрела,
И все, что не смято в ней братской враждой,
  Для новой вражды уцелело?

Ушла ли она в наши степи, туда,
  Где нет ни конца, ни начала,
Где требует время иного труда
  И веры иного закала?

Или, изможденная страшной борьбой,
  В чаду, в тесноте еле дышит
И, чуткая, слышит бред жизни хмельной,
  И — боже!— неужели слышит,

Как дух отрицанья глумится над ней,
  И даже ее отрицает,
Ее — кто ему в жертву нес радость дней
  И ради его погибает!

Ожесточенная — вряд ли поймет,
  Что в бездне людских заблуждений
Лишь только поэт искры сердца найдет,
  А искры ума — только гений.

1871

Другие стихи автора:

• Чужое окно
  Помню, где-то в ночь с проливным дождём Я бродил и дрог под чужим окном; За чужим окном бы...

• Шекспиру
  Март 1864 г. Сквозь пыль от падавших и возникавших тронов, Сквозь пар от тысячи злодейств,...